Принцип правовой определенности

Юриспруденция vs. "Законознание": в чём разница?

Многие ошибочно полагают, что работа юриста заключается лишь в механическом поиске и цитировании статей закона. На самом деле юриспруденция — это наука, требующая не только знания норм, но и понимания их сути и предназначения. Законодательство — не случайный набор правил, а продуманная система, где каждое законоположение создано для решения конкретных социальных проблем. Без осознания этой системы даже самый опытный юрист может проиграть дело. Особое значение в правоприменении имеет принцип правовой определённости — фундаментальное требование, согласно которому государство должно чётко формулировать правила, а граждане — понимать свои права и обязанности. Именно этот принцип стал основополагающим в деле об установлении отцовства, о котором ниже пойдёт речь.

Картина Поля Жана Жерве — Dura Lex Sed Lex (с лат. "Суров закон, но он закон"), 1905 г.

Иск, который изначально был ошибочно предъявлен

В конце 2024 года ко мне обратился доверитель, ставший ответчиком по иску об установлении отцовства и взыскании алиментов. Ситуация была стандартной: его бывшая сожительница утверждала, что ребёнок был зачат от него, однако незадолго до ее рождения они расстались и уже на момент родов она состояла в браке с другим мужчиной, который и был записан отцом ребёнка автоматически. Женщина свое замужество объясняла желанием "сохранить честь" перед соседями. Теперь же она требовала установить отцовство моего доверителя и взыскать с него алименты на содержание ребенка до 18 лет.

Ознакомившись с исковым заявлением я попал в небольшой ступор, так как согласно Постановлению Пленума Верховного Суда № 8 от 25.11.2011 г. суд не имел право принимать заявление, а должен был отказать в принятии к производству, разъяснив истице о невозможности подачи повторного заявления по этому основанию и предмету, так как иск об установлении отцовства может быть подан лишь в том случае если ФИО отца ребенка записано со слов матери ("мать-одиночка"), а в данном случае запись об отце была произведена автоматически, так как истец на момент рождения ребенка состояла в браке. Позднее брак с этим человеком был официально расторгнут.

Я прекрасно понимал что в удовлетворении требований или будет отказано, или же производство по делу будет прекращено, так как иск подан неверно. Просить об установлении отцовства не оспаривая предыдущую запись об отце ребенка - правовое мракобесие. Не может юридически в актовой записи о рождении у человека быть 2 папы и 1 мама. Из этой ситуации самое странное и то, что у истца было сразу 2 адвоката, общий стаж которых по профессии был больше чем мне лет.

Тактика защиты: почему мы пошли на ДНК-экспертизу

Изначально самым простым решением казалось добиться прекращения производства по данному делу. Но такой вариант не устранял проблему полностью, а лишь откладывал ее решение. Если бы суд прекратил производство, истица наверняка подала бы новый иск - уже об оспаривании отцовства в отношении своего бывшего мужа. В этом новом процессе мой доверитель не смог бы участвовать, так как юридически не являлся бы стороной дела.

Но для успешного вступления в новый процесс и последующего заявления о пропуске срока исковой давности, нам требовались веские основания, подтверждающие затрагивание прав моего доверителя. Поэтому я принял решение - настоять на проведении генетической экспертизы ДНК-человека. Когда результаты ДНК-теста с 99,9999% вероятностью подтвердили биологическое родство моего доверителя с ребенком, у нас появилось самостоятельное основание для вступления в гипотетическое будущее дело в качестве третьего лица.

Почему-то я рассчитывал, что оппоненты (откроют наконец Семейный кодекс и его прочитают) вникнут в законодательство, оставят неправильно поданный иск без рассмотрения и подадут другой более корректный иск - уже об оспаривании отцовства в отношении бывшего мужа истицы. В этом случае мы могли бы сразу заявить о пропуске срока давности вступив в дело в качестве третьего лица.

Но этого не произошло.

Неожиданный поворот: суд дал шанс исправить иск

Развитие событий приняло неожиданный оборот. Судья отказала в удовлетворении моего ходатайства о прекращении производства по делу, и разъяснила стороне истца право дополнить исковые требования но уже об оспаривании отцовства. Казалось бы, это усложняло нашу позицию, но адвокаты противоположной стороны допустили еще одну критическую ошибку. Во-первых, они механически скопировали "шапку" из первоначального иска, оставив моего доверителя в качестве ответчика, хотя по закону ответчиком должен был быть бывший муж истицы. Во-вторых, в одном из своих документов они заявили, что я якобы неправильно оформляю процессуальные документы, утверждая, что мой доверитель является ответчиком, а не заявителем. В двух местах они сами добровольно обозначили его ответчиком.

Этот момент особенно ироничен, учитывая мое высшее юридическое образование полученное в России (в Узбекистане я учился только во 2-Ташкентском юридическом колледже с 2007 по 2010 г.). Применять российскую юридическую технику с ее скрупулезным подходом к формальностям, моя особенность, отказываться от которой я не собираюсь. Для меня всегда вне зависимости от процессуального статуса доверителя податель ходатайства или заявления будет "заявителем".

Эта оплошность адвокатов истицы позволила мне заявить о пропуске срока исковой давности.

Сторона истца и третьего лица не были подготовлены к процессу

В ходе процесса передо мной встал и другой важный вопрос - нужно было выяснить, когда именно сторона истца и ее бывший муж (третье лицо по делу) узнали об актовой записи о рождении ребенка, так как срок давности отсчитывается именно с этого момента. В ходе судебного заседания я задал вопрос противоположной стороне о времени, когда они получили соответствующую информацию. Их ответ оказался для моей позиции крайне благоприятным - они подтвердили, что знали о внесенной актовой записи о рождении ребенка и о том что мой доверитель является биологическим отцом ребенка еще в период беременности истицы. Признание этого факта было занесено в протокол судебного заседания.

Именно из-за этого одним из условий сотрудничества со мной является непосещение доверителем судебных заседаний. Во-первых невозможно подготовить ответы на все возможные каверзные вопросы противоположной стороны, во-вторых преимуществом представительства в суде является то, что адвокат может попросить суд отложить рассмотрение дела, для подготовки ответов, на вопросы которые он задаст своему доверителю и в протокол попадут "правильные" ответы. В данном же случае ответы противоречили требованиям истицы, и наоборот усиливали позицию ответчика.

Прения сторон и выбранная линия защиты

Почему на мой взгляд именно принцип правовой определенности должен был быть положен в основу линии защиты по этому делу? Да только лишь потому, что 63 статья Семейного кодекса дает право на оспаривание отцовства лицам записанным в качестве отца и матери ребенка в течении года с того момента когда они узнали о произведенной записи. В этом же деле обращение за судебной защитой в суд было более чем через 14 лет.

Почему именно так? Государство - это большой дом. Семья - это фундамент этого дома. Нельзя рушить фундамент дома, он тогда просто упадет. Поэтому в прениях сторон акцент был сделан не только на обстоятельства, которые судом выяснялись и доказательства, которые исследовались в судебном заседании, но и на существо и цель законодательного регулирования 63 статьи Семейного кодекса. Основная мысль которая проходила в моей речи для прений, был именно принцип правовой определенности из которого следует, что нельзя вмешиваться в существующий правовой порядок, что прошло слишком много времени для изменения уже сложившихся правоотношений, что институт актов гражданского состояния консервативен, статичен и не может изменяться по желанию истца, что истцу необходимо было защищать свои права в установленный законом срок. Закон суров, но он закон.закон суров, но он закон.

Суд полностью с моей позицией согласился, и в удовлетворении требований об установлении (и оспаривании) отцовства, даже при наличии положительных результатов экспертизы - отказал.

Решение суда первой инстанции:

Почему юристу важно мыслить, а не просто цитировать закон

Это дело наглядно показало, что успех в суде зависит не от механического знания закона, а от понимания его сути. Опытные адвокаты противоположной стороны проиграли именно потому, что действовали довольно шаблонно. Настоящий профессионализм на мой взгляд проявляется в способности предвидеть развитие событий и выстраивать стратегию.

Право — это живая система, где формальные нормы тесно переплетены с философией. Юрист, который осознаёт эту взаимосвязь, всегда будет на шаг впереди тех, кто видит в законе лишь набор статей.

"Индивид, поставленный лицом к лицу с обществом, государством, имеет право требовать, чтобы ему было этим последним точно указано, чего от него хотят и какие рамки ему ставят. Логически это право на определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком "праве" не может быть речи." Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — Петроград: Юридическое книгохранилище «Право», 1917. — С. 89–90

Конечно оппоненты не согласились с решением суда первой инстанции и подали апелляционную жалобу. Суд апелляционной инстанции пришел неожиданно к другим выводам. Читать продолжение.